В этой жизни все бывает.

Преодолев все круги ада израильской бюрократии, пройдя стажировку и сдав квалификационный экзамен (это отдельная тема, заслуживающая особого рассказа), отработав на арабской частной "Скорой помощи", я добился, наконец, ставки в провинциальной больнице. Дорога туда пролегала по живописнейшей сельской местности, среди ухоженных полей, через миндальную рощу, пардес - цитрусовую плантацию, и маленькие городки и мошавы - сельские кооперативы. Поскольку морозной зимы здесь нет,то на полях всегда что-то растет, а пейзаж меняется ежедневно. Поэтому почти пятьдесят километров дороги были совсем не утомительными. Мало того, возвращаясь с работы, я ехал не спеша, любуясь природой.
Не удивительно, что проснулся почивший, как мне казалось - навсегда, интерес к фотографии. Однажды мое внимание привлекло поле, обрамленное сосновыми и эвкалиптовыми лесополосами. Темная зелень деревьев в сочетании с блестевшими на солнце полосами оросительной системы показалась мне очень живописной. Я остановился, чтобы немного поснимать. Припарковался на обочине и полез через кошмарные чертополохи творить высокое искусство.
Вдоволь наснимавшись, облепленный какими-то удивительно цепкими семенами, изрядно исцарапанный колючками растущих на обочине субтропически мощных сорняков, я вернулся к машине. Перед капотом, с явным намерением загородить дорогу, стоял Киббуцник, непоколебимый как монумент сионизму. Его маленький трактор уютно тарахтел на холостых оборотах.
Киббуцник был настоящий, как с карикатуры. Коренастый, дочерна загорелый мужик, лет пятидесяти, был облачен в растоптанные сандалии, линялую майку и шорты а-ля семейные трусы, носимые с особым шиком так, что позволяли до половины созерцать нулевой меридиан между мускулистыми большими полушариями. Все это было прикрыто сверху выгоревшей на беспощадном солнце армейской шляпой.
- Никуда ты не поедешь! Я вызвал полицию.
- Это ещё почему? - искренне удивился я. Правил, вроде не нарушал, припарковался законно, из хозяйства ничего не украл...
- Вот полиция тебе и растолкует! - веско заявил Киббуцник.
- Черт побери, да что я такого сделал?
- А чего ты тут фотографировал? Чего ты тут забыл, на этом поле?
- Ну, красивое поле, выйдет хорошая художественная фотография.
- А чего тут художественного: поле, как поле. Вон то - показывает в сторону, откуда я приехал - оно ничуть не хуже.
- Оно не такое красивое. Смотри, какое сочетание симметрии и светлого на поле с рамкой из деревьев.
- Не трахай мне мозги! Какие тут деревянные рамки?
Кажется, я ляпнул что-то не то... Иврит - язык не простой; моего словарного запаса (пополам с английским) еще хватает, чтобы обсудить больного на пятиминутке, но рассуждать с Киббуцником на тему художественной композиции мне еще рановато.
- Да ладно, отойди, мне домой надо. Ну что я, украл твое поле?!
Киббуцник неколебим, как Масада.
- Полиция разберется, домой ты поедешь, или еще куда.
Тем временем прибывает "наедет миштара" - мобильная полицейская группа в составе двух молодых офицеров на новеньком "Форде".
Киббуцник быстренько ввел их в курс дела.
- Кто ты такой и что здесь делаешь? (Полицейские очень вежливы, просто в иврите отсутствует обрацение "на Вы" как форма вежливости. Я "тыкаю" своему боссу, солдат - генералу и т.д.)
Пытаюсь объясниться еще раз. Тем временем полицейские разглядели на лобовом стекле моего "Юндая" наклейку - пропуск на служебную стоянку больницы.
- Так ты врач?
-Ну да, с работы еду. Остановился поснимать пейзаж. В чем я виноват. Вот, пожалуйста. - достаю из портфеля "таг" - пластиковую карточку с моим фото, именем и магнитной полоской.
Полицейский передает ее напарнику, тот садится в свою машину, включает там компьютер.
-А что ты делаешь со снимками? Зачем они тебе?
- Выставляю на сайтах фотолюбителей, друзьям посылаю.
На каких сайтах, под каким ником?
На разумные вопросы даю разумные ответы, и дело бысто движется к развязке. Возвращается напарник, что-то быстро говорит коллеге. Тот берет с сиденья моей машины простенькую пленочную "мыльницу" и, повертев ее в руках, кладет на место.
- Ладно, доктор, можешь ехать. Только здесь больше не фотографируй. В Израиле много других красивых мест. Нэсия това (счастливого пути)!
- Са ба зэирут! (едь осторожно) - улыбается напарник , подмигивая в сторону Киббуцника.
Полицейские уезжают, но теперь уже я беру в оборот Киббуцника.
- Так, теперь ты объясни мне толком, что это за балаган: какого черта ты меня задержал, зачем вызвал полицию, и чем это поле такое особенное? Тут что, твоя теща похоронена?!
- Да ладно, успокойся! Тут, под землей - военный завод. Ты что, не знаешь?!
- Теперь ЗНАЮ...