Халабуда!

Утро. Солнышко первыми лучиками заглядывает в моё окно, отодвигает время назад и убегает по свежевыпавшему серебру на запад. На отрывном календаре весенний месяц, но зима не помышляет уступать единоборство в реальной действительности. Она снова перехитрила всех и меня в том числе, укутав деревья и окружающее пушистым покрывалом, сотканого бабушкиными спицами и крючком.

Стрелки ходиков показывают начало шестого. Свободен от основной работы. Казалось, можно приступить к осуществлению проектов, которые роятся в голове и ждут своего звездного часа, но... Я связан по рукам и ногам. Причем очень крепко: сегодня воскресенье, да ко всему религиозный праздник. Работать категорически нельзя.

Вышел на свежий воздух. Забрёл в лес. Тихо-тихо! Так тихо, что слышен бег ветерка по верхушкам елей! Птахи, невидимые в праздничном убранстве, играют в ветках «догонялки», а наталкиваясь на препятствия, стряхивают снег вниз. Снежинки, медленно опускаясь на перину, мерцают в солнечных лучах и просветах ельника. Неизведанная тропинка выводит на поляну и... О, какоё чудо! Шатёр!

Остановился. Пристально всматриваюсь в неказистое строение, а сохранившаяся в глубине сознания информация непроизвольно и с лихорадочной скоростью восстанавливала события давно минувших дней... Точно такие шатры, а может несколько другие, но похожие по виду, мы возводили в юности. В укромных уголках дворов появлялись азиатские юрты или индейские вигвамы, которые «основательно» маскировались от глаз родителей всевозможными подручными средствами. Взрослые называли нашу забаву ребячеством, а постройкам присвоили обидное слово «халабуда».

Мы жили в благоприятное время, в богатом, индустриальном Казахстане. В округе можно было найти гвозди и металлические изделия, доски разной длины и ширины, деревянные шиты и бруски. Недостатка в жести, не какой-нибудь ржавой, а оцинкованной, мы тоже не знали. Эти строительные материалы лежали бесхозно в таком количестве, что можно было мастерить не только детские домики, но собирать многоэтажные дома.

Ранней весной, когда матушка-природа освобождалась от снежной неволи, мы, соскучившись по свободе улицы, приступали к сооружению скромных строений. На земле чертился большой круг, рылись углубления и в них ставились длинные жерди или доски, которые своим конусом уходили в небо и вверху закручивались стальной проволокой. Затем внешние стороны зашивалась досками, фанерой и укреплялись гвоздями, щели закрывались жестью, укрывались бурьяном и прочей зеленой ветошью. Шатёр меблировалась и эта игра продолжалась целое лето, до глубокой осени.

Позже, в старших классах, развивая кругозор познаний, мне стало многое понятно. Сами того не ведая, в устройстве халабуд мы заимствовали архитектурные формы храмов, колоколен, башен, крылец. Шалаши служили нам надежным укрытием от казахстанского ветра и непогоды, были особенным местом развлечений и принятия важных вердиктов. С наступлением уборочной поры, возле "халабуд" разводились маленькие костры и пекся картофель, мы угощались плодами паслен...

Наши штабы были тайным местом, где девчонки и мальчишки -делились секретами, строили грандиозные планы, фантазировали о вселенной, а взрослые... А взрослые, переживая за наше благополучие и здоровье - как бы чего не случилось (!), частенько прикладывали руки к "халабудам" и отправляли их на дрова для растопки...

В этот спокойной, духовный день, стоя у лесного шатра, стало ясно: совсем скоро всемогущая природа наложит руку на своё творение, разберёт халабуду по частям и побегут от нее весело щебечущие, весенние ручейки. Я любовался самобытным шедевром, вытащил из альбома с прошлым мою халабуду, стал почему-то проводить параллели к другим зданиям, в которых пришлось жить и ночевать, коротать время и трепетно ожидать решений. Были это хорошие квартиры и добротные дома, тесные общежития и шумные вокзалы, дешевые коммуналки и дорогие отели и... много, много других помещений. Жизнь торопится, не остановишь. И какими бы они ветхими, жалкими, бедными не были – наши халабуды, их не сломать, не разворотить ни бульдозером, ни трактором, ни огнем, ни каленым железом, да ни какой другой силой. Память будет вечно хранить те безобидные халабуды, потому что их Родина милое, беззаботное, счастливое, но главное родное детство и были они первой собственной крышей над головой.